Читать книгу - "Гражданская жена с ридикюлем - Светлана Николаевна Костенко"

изо всех сил сжимала ручки ридикюля и предвкушала большую семейную разборку. Однако дома были только Матвей и бабка Фима. Гражданский муж хлопотал по хозяйству и весьма недоброжелательно ответил на приветствие Офелии, обозвав ее «кандидатшей». Бабка Фима содрала со стены календарь йогини, сидела за столом, разглядывала циферки и пыталась сообразить, сколько дней она в гостях и не вернулся ли уже домой ее ненаглядный Борюсик.

– Где Юра? – нервничая, спросила Офелия.

– Шут его знает, – бабка Фима пожала плечами. – Меньше народу – больше кислороду! А лишний рот в семье вообще хуже пистолета! Собрал вещи и куда-то свинтил!

– Кто свинтил? – удивилась Офелия.

– Кто-кто? Конь в пальто! Юра твой, кто ж еще! Второй-то тунеядец на месте! А Юра надел свой лапсердак, вещички покидал и ушел. Матвей его пытался отговаривать, но не отговорил.

Офелия растерялась. Руки чесались, недовольное женское нутро требовало скандала, но сорвать злость было не на ком.

– А ты не знаешь, чего это он решил в депутаты податься? – поинтересовалась Офелия.

– Кто? – удивилась бабка.

– Юра в пальто! – раздраженно ответила Офелия.

Бабка перекрестилась и было видно, что она не в курсе. Она отбросила в сторону календарь и запричитала:

– Ну, емае, куда ни плюнь, одни депутаты кругом. Может и мне куда-нибудь начать баллотироваться.

Офелия махнула рукой в сторону бабки и негромко выругалась. Она решила перекусить после работы, но в холодильнике опять было шаром покати. Будучи в расстроенных чувствах, Офелия забыла заскочить в магазин после работы. А домочадцы полностью подъели все запасы. Она со злостью хлопнула дверцей холодильника и пошла смотреть фильм с Арнольдом Шварценеггером. Бабка засеменила следом, причитая:

– В город мне надо! Борюсик должен приехать со дня на день. Мне надо первой его увидеть, а то растыркает все заработанные на вахте денежки.

Офелия не реагировала. Ей было не до бабки и не до ее Борюсика. Она включила видеокассету, уставилась в экран, но происходящее в кино воспринимала как в тумане. Все мысли были заняты вопросами: куда делся Юра и что он вообще задумал? Бабка продолжала причитать рядом, она хотела, чтобы Офелия попросила Матвея отвезти ее бесплатно на рейсовом автобусе. Офелия точно знала, что Матвею стоит только намекнуть на возможный отъезд бабки, и он организует этот рейс даже в ночное время под свою ответственность. Поэтому не торопилась радовать гражданского мужа.

Все-таки, как ни крути, а польза от бабки была. Йогиня с хахалем грозились-грозились, но так и не приехали в деревню. Только периодически напоминали про деньги за дом, но Офелия эти переговоры делегировала Матвею и даже была не в курсе, о чем они там договорились. Хватало своих забот. Бабка, уяснив, что Офелия не оценила ее материнскую любовь к Борюсику, зашла с другой стороны. Стала ныть, что деревенская жизнь ей наскучила, что ее накрыла тоска, сидит она весь день в четырех стенах и не знает, чем себя занять. Хоть садись и медитируй. При упоминании про медитацию Офелия вздрогнула, недобро посмотрела в сторону бабки и посоветовала:

– Ты бы, бабка, лучше с иноплянами своими продолжала общаться. Или купила бы настойки на бруньках и навестила того дедка с татуировками, который тебя на митинге обхаживал.

– Дедка я уже сегодня навестила, – зардевшись и скромно потупив глаза, сообщила бабка. – Он теперь пару дней на подвиги не способен. Нечего там ловить! Мне бы в город! Уж там бы я себе какую-нибудь другую культурную программу организовала!

Офелия была поражена бабкиной востребованностью, но не успела ничего сказать, потому что зазвонил телефон. Недовольная Лариссо спрашивала, сколько ей еще ждать Офелию к праздничному столу. Офелия охнула, извинилась и сказала, что уже бежит. Она совсем забыла, что Лариссо пригласила ее на День рождения.

Ей было очень неудобно, потому что подарок она тоже не купила. Хотя этот вопрос она решила довольно быстро. Взяла из заначки купюру, сунула в лиф и решила, что деньги для настоящей женщины – это лучший подарок. Офелия выключила телек, стала в спешке выбирать платье в шкафу. Вдруг Фима предложила:

– А можно я с тобой пойду! Хоть отвлекусь!

Офелия сначала хотела отказаться от общества бабки, а потом передумала:

– Собирайся, Фима! Будет тебе культурная программа!

…В доме Лариссо собралась исключительно женская компания. Лариссо умышленно не приглашала семейных знакомых. Но не потому, что ее как-то расстраивал чей-то состоявшийся семейный союз на фоне ее хронического одиночества. После визита к ней, чужие мужья начинали поучать своих жен и тыкать носом в то, как надо готовить еду и вести хозяйство. А жены потом обижались на Лариссо и не общались с ней.

Хозяйкой Лариссо была безупречной. В деревенском доме царила стерильная чистота, двор радовал собственноручным ландшафтным дизайном, а праздничный стол ломился от вкусной еды. Офелия даже несколько оробела от всего этого великолепия и не могла понять, откуда у ее напарницы столько идей по обустройству дома, и как она умудрилась без мужской помощи создать такой уют.

От увиденного великолепия больше всего офигела бабка Фима, что, впрочем, не помешало ей устроить самой себе экскурсию по дому и двору, заглянуть в каждый угол и бесцеремонно открыть каждый шкаф. Все было безупречно! Бабка была под сильным впечатлением. А когда за столом, между тостами за здоровье и счастье, Лариссо рассказала несколько историй про то, как она сама установила септик, как снесла стену и построила другую, как покрасила фасад дома, бабка даже всплакнула от умиления и весь вечер не сводила восхищенных глаз с Лариссо.

Гости расходились. Офелия обменивалась любезностями с новыми знакомыми и на какое-то время упустила бабку из виду. Когда она вспомнила про нее, было уже поздно. Бабка подсела к Лариссо и показала ей фотографию своего ненаглядного Борюсика. На лице одинокой молодой женщины были те же эмоции, что и у Офелии, когда она в первый раз увидела фотографию бабкиного сына. Типаж Михаила Боярского действовал безотказно. Магия синих глаз, вьющихся черных волос и кепки «аэропорт» подействовала на Лариссо мгновенно.

– О, нет! – завопила Офелия. – Лариска, даже не смотри! Это алкаш и проходимец с прицепом в виде бабки Фимы, которая не даст вам житья.

Фима цыкнула на нее недовольно и проворчала, что за такой генофонд и на нее, и на мелкие недостатки Борюсика в виде вредных привычек глаза можно подзакрыть. Лариссо любовалась фотографией. Она была очарована и совершенно не слышала разумного голоса Офелии.

…Утром следующего дня Белинда объявила Офелии, что она работает до обеда, а потом они вместе поедут в город на встречу с имиджмейкером. Офелия быстро сориентировалась и сказала, что она возьмет с собой своего помощника, так как ей надо посоветоваться по вопросу смены имиджа. Белинда пыталась возражать, но Офелия сказала, что пока ей не заплатили деньги, она к своему имиджу никого просто так не подпустит.

На самом деле Офелия приняла решение любыми путями сбагрить бабку в город и сделать это как можно быстрее. Ей очень не хотелось, чтобы Фима охмурила Лариссо и подсунула ей своего сыночка. А, судя по мечтательно влюбленному лицу Лариссо, которая машинально паковала крупу и, улыбаясь, смотрела в стену, эти шуры-муры теперь не так-то просто остановить. Хотя Борюсик про них вообще не в курсе.

В обед представительский автомобиль «Заготзерно» подъехал к дому Матвея. Бабка собралась за пять минут. Вещи она сложила в баулы накануне, когда поссорилась с Офелией и на корню загубила мужикам идею со страусиным ранчо. Белинда сама была за рулем автомобиля. Сесть рядом с ней она никому не разрешила, и очень долго ругалась, что какие-то левые помощники левых кандидатов смеют использовать ее автомобиль для перевозки непонятных баулов. Но Офелия еще раз напомнила про деньги, и Белинда замолчала.

Офелия и бабка ехали в город на заднем сидении. Офелия смотрела в окно на проплывающие вдоль дороги пейзажи, а бабка со скептически настроенным лицом косилась в сторону Белинды. Они ехали в полной тишине, и вдруг бабка ехидно заговорила:

Свет моих очей, Белинда! Ты отрада моих глаз!

Каждый раз